Его пальцы медленно скользнули по моей спине, останавливаясь у резинки моих трусиков. В комнате стоял только прерывистый звук нашего дыхания и тихое потрескивание свечи на тумбочке.
— Ты вся дрожишь, — прошептал он губами в мое ухо, и мурашки побежали по коже.
Я кивнула, не в силах вымолвить слово. Волнение сжимало горло. Мы занимались любовью уже час, и каждая клетка моего тела пела от его прикосновений. Но сейчас было что-то другое. Его рука легла мне на ягодицу, ладонь была горячей и влажной.
— Я хочу тебя… там, — его голос был низким, полным желания, которое отозвалось глухим стуком внизу моего живота.
Стыд вспыхнул во мне ярким, постыдным пламенем. Это было табу, что-то запретное, о чем я лишь украдкой думала, просматривая откровенные сцены в фильмах.
— Я… я никогда не пробовала, — выдохнула я, чувствуя, как между ног становится предательски мокро от одной этой мысли.
— Я знаю. Я буду очень осторожен. Скажи, если захочешь остановиться.
Его слова не успокоили трепет, но добавили остроты. Он достал лубрикант, и звук открывающегося флакона заставил меня вздрогнуть. Когда прохладный гель коснулся самой интимной, запретной точки, я вскрикнула. Не от боли — от шока. От осознания, что это происходит наяву. Его палец двигался медленно, настойчиво, растягивая, готовя. Ощущение было странным, непривычно тесным, но по мере того как он не спеша входил глубже, дискомфорт сменился новой, обжигающей волной возбуждения. Мое тело, вопреки стыду, открывалось ему, жаждая большего.
— Да? — его вопрос повис в воздухе, полный надежды и напряжения.
Я, закусив губу, кивнула, не в силах произнести «да». Но мое молчание было согласием.