Я никогда не думала, что слова могут так возбуждать. Он шептал их мне на ухо, губы касаясь мочки, пока его руки раздвигали мои бёдра. «Я хочу, как в тех историях, которые ты читаешь… — его дыхание стало горячее, — где он засунул хобот глубоко в анал». От этой фразы по коже побежали мурашки, смесь стыда и острого томления сковала низ живота.
Я кивнула, не в силах вымолвить слово, чувствуя, как всё внутри меня сжимается в ожидании. Первый толчок был медленным, преодолевающим сопротивление. Я вскрикнула, но не от боли — от осознания. Это была та самая полнота, о которой с таким сладострастием писали, та самая интимная реальность, ради которой мы зажигали свечи и отключали телефоны.
Он вошёл глубже, и моё тело, преодолев первый шок, начало расслабляться, открываясь. «Вот так, — прошептал он, двигаясь снова, — именно так, как в тех рассказах, где засунул хобот глубоко в анал». Его голос был хриплым, и каждый его толчок теперь приносил не боль, а нарастающую волну. Она поднималась от самого копчика, затмевая всё, пока не вырвалась наружу тихим стоном, а затем криком. Это был чистый экстаз, рождённый из запретных фраз и нашего дерзкого желания превратить слова в плоть.