# Начало истории
Я всегда считала, что самые острые воспоминания живут в теле, а не в памяти. И тот вечер, когда Марк впервые прошептал мне на ухо: «Дай мне написать нашу историю», — стал подтверждением этому. Его пальцы скользили по моей спине, а губы обжигали шею, когда он добавил: «И поверь, анал истории — лучшее, что может быть между нами».
Я замерла, чувствуя, как волна стыда смешивается с любопытством. Мы никогда не заходили так далеко. Но его уверенность, низкий голос, обещающий не просто боль, а превращение — все это заставило мое сердце биться чаще. «Почему?» — выдохнула я, уже чувствуя, как тело откликается на саму возможность.
Он привлек меня ближе, и я ощутила его возбуждение через тонкую ткань платья. «Потому что это самая честная близость, — прошептал он, проводя ладонью по моему животу. — Там нет места притворству. Только доверие, только полное принятие. И поверь мне, анал истории — лучшее, что я могу тебе предложить».
Его слова растворяли мои сомнения, как теплая смазка на коже — медленная, обволакивающая. Когда он достал флакон, его движения были ритуально нежными. «Расслабься, — говорил он, — я позабочусь о тебе». Первое прикосновение прохладного геля заставило меня вздрогнуть, но затем его пальцы начали свой танец — осторожный, настойчивый, готовящий меня к чему-то большему.
И вот оно — первое распирание. Нежное, но безошибочное. Ощущение вторжения, которое не пугало, а пробуждало. Я вскрикнула, вцепившись в простыни, и Марк замер, давая мне привыкнуть. «Дыши, — напомнил он, и его голос был якорем. — Прими это».
И я приняла. Постепенно дискомфорт сменился странной, непривычной полнотой. Чувство, будто каждый сантиметр внутри меня осознается заново. Стыд таял, превращаясь в нечто иное — в раскаленное, живое любопытство. А когда он начал двигаться, медленно, глубоко, мир сузился до точки соединения наших тел.
Тогда-то я и поняла. Это не было просто сексом. Это было написанием истории на языке прикосновений, где каждый толчок — слово, каждый вздох — пунктуация. И да, в этой тишине, наполненной стонами и шепотом кожи, я осознала простую истину: он был прав. Анал истории — лучшее. Потому что они пишутся не на бумаге, а на нервах, оставляя след блаженства, который не стирается годами.