Воздух в комнате был густым, пропитанным запахом дорогого коньяка, её духов и предвкушения. Она привалилась к моему плечу, её смех был хрипловатым и тёплым, а тело — удивительно податливым. Я вёл её по коридору, и каждый мой шаг отдавался в висках тяжёлым, настойчивым пульсом. Это была та самая ночь, та самая точка невозврата, с которой начинался этот трахнул пьяную в анал рассказ.
Её пальцы бесцельно скользили по моей шее, губы шептали что-то невнятное, пока я укладывал её на прохладную простыню. В её глазах, мутных от выпитого, плавала невинная доверчивость и смутная готовность. Я не торопился, зная, что спешка здесь — враг. Каждым прикосновением, каждым поцелуем вдоль позвоночника я готовил её, погружал в состояние глубокого расслабления, пока её тело не стало мягким воском в моих руках.
И когда она застонала, уже не от алкоголя, а от нарастающего желания, я понял — время пришло. Медленно, преодолевая барьер, я вошёл в неё сзади. Её тихий вскрик растворился в подушке, сменившись протяжным стоном. И тогда накатила волна — волна абсолютной, всепоглощающей полноты. Это было не просто соединение, это было поглощение. Её пьяная податливость, моя власть над ней в этот миг — вот суть этого трахнул пьяную в анал рассказ, который разворачивался под ритм нашего тяжёлого дыхания.
С каждым движением расслабление в её теле сменялось ответным напряжением, встречным толчком. А я тонул в ощущениях, в этом тесном, обжигающем блаженстве, где не осталось ничего, кроме животного ритма и мысли, что эта ночь — только наша.