Его пальцы медленно скользнули вниз по моей спине, задерживаясь на резинке моих трусиков. Губы касались шеи, дыхание было горячим и неровным.
— Ты уверена? — прошептал он, и его голос звучал хрипло от желания.
Я кивнула, не в силах вымолвить слово. Уверена? Нет. Но желание было сильнее страха, густое и сладкое, как мед, разливалось внизу живота. Он аккуратно уложил меня на бок, движения были нежными, но в них чувствовалась дрожь нетерпения.
Я слышала, как он открывает флакон, тихий звук вызвал мурашки. Потом прикосновение прохладного геля, осторожные, вкручивающие движения пальца. Боль была тупой, непривычной, заставляя мое тело напрячься.
— Расслабься, — его ладонь легла на мой живот, успокаивающе.
Стыд приливом ударил в лицо — от этой интимности, от собственной податливости. Но когда палец вошел глубже, боль отступила, сменившись странным, наполняющим чувством. Я застонала, и этот звук, влажный и постыдный, вырвался сам.
— Тебе хорошо? — спросил он, и я снова лишь кивнула, вжимаясь лбом в подушку.
Хорошо. Страшно. Невыносимо возбуждающе. Он убрал палец, и я почувствовала пустоту, которую тут же сменило давление чего-то большего, тупого и неумолимого. Мир сузился до этой единственной точки — жгучей, растягивающей, стирающей все мысли.