Кожа под его пальцами горела, а в ушах стоял собственный прерывистый стон. Он прижал меня к прохладному стеклу окна, и его губы обжигали шею. Я знала, чем это закончится. Мы шли к этому с того самого вечера, когда он шепотом, обжигая мочку уха, начал этот разорвали анал рассказ — историю о том, чего я так боялась и так безумно желала.
Его рука скользнула ниже, между дрожащих ягодиц, и я замерла, чувствуя, как по спине пробежали мурашки. Он был настойчив и терпелив одновременно.
— Расслабься, — его голос был хриплым от желания. — Я не причиню тебе боли.
Но когда первый палец, щедро сдобренный смазкой, нашел напряженное отверстие, мир сузился до точки острого, непривычного распирания. Я вскрикнула, впиваясь пальцами в его предплечья. Это было вторжение, перекраивающее все границы. И именно в этот миг, сквозь панику и возбуждение, я поняла: вот он, настоящий разорвали анал рассказ, который мы пишем вместе.
Постепенно, с каждым круговым движением его пальца, распирание сменилось глубоким, тревожным теплом. А когда он заменил палец на себя, медленно входя, это было уже не вторжение, а проникновение — полное, неотвратимое, растворяющее. Боль отступила, уступив место чувству невероятной наполненности, и я, наконец, выдохнула с тихим стоном облегчения и наслаждения. Он начал двигаться, и этот ритм стал единственной правдой.