Я никогда не думала, что наши горные вечера, полные томления и тишины, приведут к этому. Всё началось с шёпота, с украденных взглядов, с того невыносимого жара, что разливался по телу всякий раз, когда его рука случайно касалась моей спины. Мы выросли вместе, но что-то сместилось, перешло грань, и в воздухе повисло напряжение, густое, как смола.
Он знал мои тайные мысли. Как-то вечером, когда ветер выл в ущелье, он тихо сказал: «Я слышал эти рассказы. Рассказы анала девушек с Кавказа с братом, где запретное становится единственной правдой». Его слова обожгли меня, и я почувствовала, как по спине пробежала дрожь. Это было признание. Приглашение.
И вот его пальцы, смазанные маслом, которое пахло горными травами, исследуют меня, готовя к главному. Я зажмуриваюсь, слышу его прерывистое дыхание. «Это и есть наша история, — шепчет он, прижимаясь горячим телом к моей спине. — Одна из тех самых рассказов анала девушек с Кавказа с братом, о которых только шепчутся». Мой мир сузился до ожидания, до острого томления внизу живота.
Первое проникновение было медленным, невероятно плотным, раздвигающим границы сознания. Боль и наслаждение сплелись в один огненный клубок. Он вошёл глубоко, и я застонала, впиваясь пальцами в одеяло. Всё внутри меня горело, приспосабливалось к его размеру, к этому абсолютному, запретному заполнению. Он двигался, и с каждым движением дрожь становилась сильнее, нарастая от самого копчика.
И я поняла, что мы пишем свою собственную, самую откровенную главу. Ту, что будет жить в памяти нашего тела. Рассказы анала девушек с Кавказа с братом обретали плоть, жар и стон здесь, в этой комнате, где пахло нами, грехом и вечностью.