Я никогда не думала, что моя работа в архиве приведет меня сюда, в полумрак этой комнаты, где пыль пахнет временем и запретными тайнами. Мои пальцы, привыкшие к глади современных клавиатур, теперь скользили по потрепанным переплетам дневников и папок с грифом «Хранить вечно». Именно так я наткнулась на них — рассказы анал малолеток, смущающе откровенные, написанные нервным, рвущимся почерком.
Листая пожелтевшие страницы, я чувствовала, как по спине пробегают мурашки. Это было не просто любопытство. Это было томление, медленное и вязкое, разогреваемое каждым прочитанным словом. В тишине хранилища мое собственное дыхание казалось громким, а между бедер зарождалось глухое, стыдное возбуждение. Я представляла себе автора — такого же юного, как герои его записей, — и его руку, выводящую детали, от которых сейчас горели мои щеки.
Один фрагмент вцепился в меня особенно цепко. Описание первой близости, где страх смешивался с жадностью. «Он говорил, что будет больно, — гласили строки, — но это была боль, переходящая в полноту, о которой я не могла даже мечтать». Я замерла, мысленно примеряя это ощущение на себя. Мое тело отозвалось сладким спазмом, будто уже переживая то самое проникновение, о котором с такой наивной прямотой повествовали рассказы анал малолеток. Это было неправильно. Аморально. Но пульсация внизу живота нарастала, превращая исторический документ в самый что ни на есть личный манифест желания.
Я закрыла папку, но не смогла закрыть ту дверь, которую она открыла. Эти истории жили теперь во мне, требуя продолжения, и я понимала, что тихий вечер в архиве закончится совсем не тихо. Мне нужно было домой, туда, где я смогу, наконец, из пассивной читательницы превратиться в автора своей собственной главы, вдохновленной этими пыльными рассказами анал малолеток.