Её голос в темноте был густым, как мёд, и таким тихим, что я ловил каждое слово губами. Мы лежали вплотную, её нога закинута на мою, а пальцы медленно водили по моей груди.
«А я ведь раньше боялась, — прошептала она, и её дыхание обожгло мне шею. — После родов с тобой… всё там было не так. Муж тогда нашел способ».
Я замер, чувствуя, как по животу разливается тягучий жар. «Способ?»
«Сначала уговаривал. Говорил, что там теснее, для меня по-другому… А потом просто взял и попробовал. С маслом, с терпением». Она сделала паузу, и я услышал, как сглотнула. «Сначала было только боль и стыд. А потом… потом эта боль стала растекаться теплом. И этот стыд — он превратился в что-то острое, колючее внутри, от чего сердце в пятки уходит, а между ног — наоборот».
Её рука скользнула ниже моего живота, ладонь прижалась к тому, что и так уже напряглось и пульсировало, выдавая меня полностью.
«Хочешь, я расскажу, как это было в первый раз? Как я плакала от непривычки, а он шептал, что я самая красивая?» — её губы коснулись мочки моего уха.
Я не смог выговорить ни слова, лишь кивнул, уткнувшись лицом в её волосы. Моё тело было одним сплошным слухом, а в голове уже рисовались картины, от которых перехватывало дух. Стыд и возбуждение сплелись в тугой, невыносимый узел где-то внизу живота.
«Тогда слушай…» — начала она, и её рассказ пополз по моей коже мурашками.