Её дыхание было горячим у меня на шее, а рука — под моей юбкой. Мы целовались в полумраке спальни, и всё тело гудело от предвкушения.
— Я хочу попробовать что-то новое, — прошептала она, и её пальцы скользнули ниже, к самой запретной щели. — Можно?
Сердце колотилось где-то в горле. Стыд, острый и сладкий, смешался с волной возбуждения. Я кивнула, не в силах вымолвить слова. Мы так часто говорили об этом шёпотом, но сейчас всё стало реальным.
Она достала лубрикант, и звук щелчка крышки прозвучал громко, как выстрел.
— Расслабься, — её голос был ласковым, но твёрдым. Холодная капля геля, затем нежное, настойчивое давление. Я вскрикнула, вцепившись в простыни. Было тесно, непривычно, почти больно. Но за этим, сквозь жжение, пробивалось другое чувство — глубинное, животное заполнение, от которого перехватило дыхание.
— Боже, — вырвалось у меня, когда она вошла глубже. Это была не просто физическая близость. Это было полное обладание, сдача самой сокровенной части себя. Стыд таял, превращаясь в чистый, огненный восторг. Каждый её медленный толчок отзывался эхом во всём моём нутре, заставляя сжиматься внутри. Я уже не могла думать, могла только чувствовать.