Он прижал меня к стене в темноте коридора, его губы обжигали шею, а рука уже скользила под мою юбку. Я знала, что будет дальше. Мы только что вернулись с вечеринки, и в такси он шептал на ухо то, что сводило меня с ума.
— Ты же обожаешь мои рассказы, — прошептал он, и его пальцы нашли свою цель через тонкую ткань белья. — Особенно те, где я описываю, как вхожу в тебя сзади.
Я застонала, чувствуя, как всё внутри сжимается от стыда и желания. Он был прав. Эти истории, которые он нашептывал мне по телефону или писал в сообщениях, когда мы были в разъездах, действовали на меня сильнее любого прикосновения. В них не было пошлости — только детали, от которых перехватывало дыхание: как дрожит моя спина, как я краснею, как медленно и нежно он преодолевает сопротивление, а я, закусив губу, принимаю его всё глубже.
— Сегодня я не буду просто рассказывать, — его голос был низким и властным. Он развернул меня, и я почувствовала, как ткань юбки задралась выше талии. Его ладонь легла на мою поясницу, мягко надавливая. — Я хочу услышать, как ты просишь об этом сама. Скажи, что хочешь.
Я уткнулась лбом в прохладные обои, не в силах вымолвить слово. Стыд пылал на моих щеках, но между ног была уже мокрая и отчаянная пустота, жаждавшая того самого, запретного заполнения. Его пальцы скользнули под резинку, и я, прерывисто дыша, наконец выдохнула:
— Пожалуйста…