Его пальцы скользнули вниз по моему позвоночнику, целенаправленно и нежно, останавливаясь у самой запретной границы. Я замерла, прижавшись лицом к прохладной простыне, все мое тело напряглось в ожидании.
— Расслабься, — его губы коснулись моего уха, а голос был низким, обволакивающим. — Я позабочусь о тебе.
Я кивнула, не в силах вымолвить слова. Волна стыда и дикого возбуждения накрыла с головой. Мы никогда не заходили так далеко. Его ладонь легла на мою ягодицу, теплая и тяжелая, а пальцы другой руки смазали прохладным лубрикантом туго сжатое, пульсирующее место между моих щек. Я вскрикнула от неожиданности.
— Больно? — он замер.
— Нет… Страшно. И так… невероятно, — прошептала я, чувствуя, как по моей коже бегут мурашки.
Осторожное, медленное давление. Тело сопротивлялось, сжималось в протесте, но разум уже тонул в темном водовороте желания. Было тесно, непривычно, и от этого — только острее. Он входил миллиметр за миллиметром, заполняя меня совершенно новым, шокирующим способом. И когда, наконец, вошел полностью, я задохнулась. Не от боли — от невыносимой полноты, от ощущения, что я приняла его в самую свою глубину.
— Боже, — вырвалось у него, и его руки обхватили мои бедра. — Ты… вся.
Я могла только стонать, уткнувшись в подушку, полностью отдавшись этому грубому, интимному вторжению, которое уже не пугало, а сводило с ума.