Все началось с тишины. Не с приказа, не со взгляда — с тишины, которую она умела наполнять таким весом, что у меня по спине бежали мурашки. Я стоял на коленях, глядя в пол, чувствуя, как стыд и желание сплетаются в тугой узел где-то под ложечкой. Ее пальцы, холодные и уверенные, провели по моей спине, заставив меня вздрогнуть.
«Ты же сам просил об этом, — ее голос был тихим, как шелк, и таким же неумолимым. — Просил этих фемдом анал рассказов, которые будоражили твое воображение. Что ж, сегодня мы пишем наш».
Она взяла с прикроватного столика флакон, и тихий щелчок крышки прозвучал громче любого слова. Прохладная смазка заструилась между моих ягодиц, ее пальцы работали методично, без суеты, готовя меня. Каждое прикосновение было обещанием и испытанием одновременно. Я зажмурился, пытаясь справиться с нахлынувшими ощущениями, с этой смесью абсолютной уязвимости и дикого предвкушения.
И когда она вошла в меня, это была не боль, а медленное, неостановимое чувство полноты, переворачивающее все внутри. Каждый сантиметр подчинения, каждый тихий стон, вырывающийся из моей груди, был частью сценария, который она писала. Она двигалась, задавая ритм, и мир сузился до точки этого невероятного соединения. Стыд растворился, сгорел в огне этого контакта, оставив только чистое, животное переживание.
«Вот он, твой долгожданный момент, — прошептала она, наклоняясь так, что ее дыхание обожгло мою шею. — Настоящие фемдом анал рассказы рождаются вот так — не в фантазиях, а в дрожи коленей и в твоем безмолвном согласии на все».
Ее рука обвила мой живот, прижимая меня еще ближе, и я почувствовал, как нарастает волна, та самая, что ведет к экстазу, граничащему с исчезновением. Это было только начало. Начало долгой ночи, где она была автором, а я — страницей, на которой она выводила иероглифы наслаждения.