Я храню это воспоминание, как запретный плод, — мой личный детство первый анал рассказ. Он начался не с грубой силы, а с томления, которое зрело во мне годами, смесь страха и невыносимого возбуждения от мыслей о полном, абсолютном проникновении.
Той летней ночью, когда воздух был густым и сладким, его пальцы, смазанные маслом с полки в ванной, скользнули туда, где я был девственно тесен. Это было не вторжение, а медленное, неотвратимое распирание, растворяющее границы моего тела. Я зажмурился, услышав свой стон, и понял, что это и есть та самая точка невозврата — детство первый анал рассказ, где боль и наслаждение сплелись в один тугой узел. Моё возбуждение стало острым, почти болезненным, когда я осознал, что он хочет войти полностью, и что я, затаив дыхание, уже готов принять его.