Я замер в дверях, не в силах отвести взгляд. Мама лежала на животе, погруженная в книгу, и мягкий свет торшера обрисовывал изгиб её спины, упругие округлости, прикрытые лишь тонкой тканью домашних шорт. Сердце заколотилось где-то в горле.
— Ты чего застыл, как истукан? — её голос, привычный и спокойный, заставил меня вздрогнуть.
— Ничего… думал. — Я сделал шаг в комнату, запах её духов, тёплый и знакомый, смешался с чем-то другим, запретным, что струилось во мне жаркой волной. — Что читаешь?
— Да так, роман один. — Она перевернула страницу, и это движение заставило ткань натянуться ещё сильнее. Мой взгляд прилип к этой точке, к этой сокровенной линии. Я сел на край кровати, пружины слегка прогнулись подо мной. Рука сама потянулась, легла на её поясницу, чуть ниже талии. Кожа под пальцами была невероятно горячей.
— Сынок? — в её голосе прозвучала лёгкая настороженность, но она не отодвинулась.
— Просто… массаж. Устала же. — Мои пальцы начали водить медленные круги, скользя под резинку. Стыд сдавил виски, но возбуждение было сильнее, плотное и требовательное. Я чувствовал каждое её дыхание, каждое микроскопическое движение мышц. Мой палец, почти без моего ведома, проскользнул чуть глубже, нащупав запретную, тугую складку между её ягодиц.
Она резко замерла. Тишина в комнате стала густой и звенящей.
— Что ты делаешь? — шёпотом спросила она, и в нём не было гнева. Был шок, растерянность и… что-то ещё.
Я не ответил. Не мог. Я лишь наклонился, прижавшись горячим лбом к её лопатке, продолжая это безумное, нежное движение. Граница была перейдена. Обратного пути не было.