Её горячее дыхание обожгло мой затылок, а низкий, знакомый до боли голос прозвучал прямо в ухо, заставив всё внутри сжаться.
«Тихо, сынок. Ни слова».
Её ладонь легла мне на живот, прижимая к ней спиной. Я чувствовал каждую выпуклость её тела через тонкую ткань ночнушки. В комнате пахло её духами, табаком отца из гостиной и чем-то острым, животным — моим собственным страхом и возбуждением. В ушах, из одного наушника, шипел и стонал чужой страстный голос — тот самый аудиорассказ, который я слушал в темноте, думая, что никто не знает.
«Вот так он её берёт?» — её шёпот был похож на шуршание шёлка, но в нём таилась сталь. Палец скользнул под резинку моих боксеров, и я ахнул, чувствуя, как краснею до корней волос. Стыд прожигал меня, но тело предательски отзывалось на каждый её жест. Она знала. Всегда знала.
«Молчи. Ты же хотел услышать, как это бывает?» — её рука двигалась уже увереннее, а губы почти касались моего уха. «Я научу тебя по-настоящему. Но это будет больно. И ты никогда, слышишь, никогда не забудешь, чья это власть».
В голове смешались ужас и пьянящее, запретное желание. Мир сузился до прикосновений её пальцев, до звука её дыхания и пульсирующей, готовой разорваться от напряжения плоти. Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова, уже понимая, что точка невозврата осталась далеко позади.