Я никогда не думала, что тихие вечера в отцовском кабинете, пропитанные запахом старой кожи и коньяка, станут для меня порталом в мир запретных знаний. Он говорил низким, бархатным голосом, и слова обволакивали меня, как теплый халат. Это были те самые «рассказы отец анал кавказ», которые он привез из своих долгих командировок — истории не о войнах и горах, а о страсти, пожирающей стыд, о том, как темперамент ломает все условности.
Его рассказы были живыми. Я чувствовала их на своей коже. Предвкушение сжимало низ живота, когда он описывал ритуал, медленный и неумолимый. Он говорил о дрожи в коленях покорной женщины, о специфической смазке с ароматом граната и миндаля, которую используют мудрые любовники, чтобы боль превратилась в наслаждение. А потом — о глубокой, всепоглощающей пульсации, которая начинается внутри и растворяет разум.
Однажды, когда сумерки сгустились в углах комнаты, он посмотрел на меня не как отец, а как рассказчик на свою самую внимательную слушательницу. «Ты хочешь понять суть?» — спросил он, и в его вопросе не было ничего родительского. Это был ключ, поворот замка. И я кивнула, охваченная тем самым стыдом, который сладок и жгуч. Это был уже не просто пересказ. Это становилось нашей личной, тихой «рассказы отец анал кавказ», где слова вот-вот должны были смениться практикой, а его опыт — стать моим посвящением.