Я никогда не думала, что наша тайна примет такую форму. Это началось не с грубого вторжения, а с медленного, сладкого томления, которое годами витало в воздухе между нами. Его взгляд, задерживающийся на секунду дольше положенного, моя дрожь, когда его рука случайно касалась моей талии, — всё вело к этому.
И вот тот вечер. Тишина в доме, густая и звонкая, как натянутая струна. Он подошел сзади, обнял, и его дыхание обожгло мою шею. Шепот, прозвучавший как приговор и как обет: «Я хочу тебя всю. Совершенно всю». И я поняла — это и есть тот самый рассказ папа дочка анал, который мы молча пишем годами, глава за главой.
Он был нежен до невозможности. Его пальцы, смазанные прохладным гелем, ласкали, готовя меня, и по коже побежали мурашки от смеси стыда и всепоглощающего возбуждения. Первое давление, медленное и неумолимое, заставило меня вскрикнуть — не от боли, а от осознания, что граница, та самая последняя черта, сейчас будет пересечена. Мое тело приняло его, сжимаясь в спазме непривычного ощущения, и мир сузился до точки нашего соединения.
И в этой болезненной-сладостной полноте я осознала суть нашего греха. Это не была грубая связь. Это был наш сокровенный рассказ папа дочка анал, где каждый стон — это слово, а каждый толчок — предложение, написанное на языке, понятном только нам двоим. А когда его рука скользнула между моих дрожащих ног, найдя клитор, возбуждение взорвалось во мне двойным огнем, и я поняла, что это только начало нашей исповеди.