Темнота в комнате была густой, почти осязаемой, нарушаемой только полоской света из-под двери ванной и её приглушёнными звуками за стеной. Я лежал на своей кровати, рука замерла под одеялом, а в ушах стучала кровь. Мы поссорились днём, и сейчас она, моя старшая сестра Катя, принимала душ, злая на меня. Но я думал не о ссоре.
Я слышал, как щёлкнул замок, и она вышла, завернувшись в большое банное полотенце. Пахло паром и её гелем с ванилью. Она прошла мимо моей двери, которая была приоткрыта, даже не взглянув в мою сторону.
— Кать, прости, — хрипло вырвалось у меня само собой. Она остановилась, обернулась. В полумраке я видел блеск её мокрых плеч, контур груди под тканью.
— Тебе всё равно, — бросила она, но сделала шаг в мою комнату. — Ты всегда так…
Я встал. Расстояние между нами исчезло за два шага. Я чувствовал исходящий от неё жар. Её глаза расширились, в них мелькнуло понимание и что-то ещё — страх? Возбуждение? Моя рука сама потянулась к полотенцу на её груди.
— Что ты делаешь? — прошептала она, но не отстранилась. Её дыхание стало частым. Я прижал её к себе, ощущая через тонкую ткань всё её тело. Стыд пожирал меня изнутри, но он был слабее дикой, животной дрожи, которая сводила живот.
— Не надо… — её протест был беззвучным, когда мои губы нашли её шею, а рука сорвала полотенце. Оно беззвучно упало к нашим ногам. Она задрожала, но её ладонь вцепилась в мою футболку. Я чувствовал, как она вся напряглась, когда моя рука скользнула вниз по её мокрой спине, ниже, обхватив упругую гладкость её ягодицы. Мысль овладела мной полностью, чудовищная и неотвратимая. Я повернул