Все началось с неловкого молчания в натянутом воздухе гостиной. Я чувствовал, как ее взгляд скользит по мне, когда она наклонялась за упавшей салфеткой — этот взгляд был уже не взглядом девочки, а женщины. Мы оба знали, что переступили какую-то черту еще неделю назад, с того первого пьяного поцелуя. И теперь это знание висело между нами густым, сладким и тревожным маревом.
Она подошла к дивану, где я сидел, будто проверяя прочность льда. Ее пальцы коснулись моей руки — сначала случайно, потом уже намеренно, вызывая волну мурашек, бегущих по коже. Я обернулся и увидел в ее глазах то же самое нетерпение, ту же жажду, что пульсировала и во мне. Это был момент, когда все запреты рухнули под тяжестью желания.
— Дядя… — ее голос был шепотом, горячим от смеси стыда и решимости. — Я хочу. Я хочу, чтобы это был тот самый порно рассказ первый анал с племянницей, о котором я думала все эти дни.
Ее слова обожгли. Я притянул ее к себе, чувствуя, как ее тело прижимается ко мне в полноте контакта, долгожданном и пугающем. В тот момент не было ни родства, ни возраста — только она и я, и нарастающее безумие. Мои губы нашли ее губы, руки скользнули под тонкую ткань ее блузки, и мир сузился до точки этого соприкосновения.
Когда мы оказались в спальне, и одежда упала на пол, я видел, как она смотрит на меня — с доверием и капелькой страха. Я готовил ее медленно, лаская, целуя, пока ее тело не отозвалось влажностью и дрожью. И когда настал решающий момент, когда я, смазав, приставился к ее узкому, запретному входу, она прошептала, заглядывая мне в глаза:
— Сделай это. Пусть это будет наш порно рассказ первый анал с племянницей… Настоящий.
Первое сопротивление, тугая, обжигающая теснота, и затем — медленное погружение в невероятную глубину. Ее тихий стон, не от боли, а от шока нового ощущения. Чувство абсолютной, бунтарской близости. И тогда по ее спине пробежали мурашки, а по моему телу разлилось жгучее облегчение от того, что это наконец происходит. Ее тело, сначала напряженное, постепенно наполнилось глубоким, томным расслаблением, приняв меня полностью, и мы начали двигаться в новом, грешном ритме, который навсегда изменил все.