Голос в наушниках был низким, бархатным, и он заполнял все пространство в моей голове. Я лежала на диване в гостиной, пока за стеной негромко гудел телевизор из комнаты тети Кати. Это был её подкаст, её странное, смущающее меня хобби — запись эротических аудиорассказов.
«…он медленно провел пальцем вдоль её позвоночника, чувствуя, как она вздрагивает, а затем коснулся самого края, того тугого, запретного места…»
Я закусила губу, ощущая, как жар разливается по низу живота. Было стыдно. Стыдно слушать голос родной тети, стыдно от того, о чем она говорила таким уверенным, опытным шёпотом. Но я не могла остановиться. Рука сама скользнула под резинку спортивных штанов, на встречу тому голосу.
«Ты хочешь этого? — дышал в микрофон её воображаемый партнер. — Скажи, что хочешь, чтобы я вошел в тебя там…»
Вдруг скрипнула дверь. Я рванула руку, как обожженная, и выдернула наушник. В проеме стояла тетя Катя, держа две чашки чая. Её взгляд упал на телефон у меня на груди, на мой раскрасневшийся, виноватый вид. В комнате повисла тишина, гудела от напряжения.
— Я… я просто… — начала я, чувствуя, как горят щеки.
Она медленно поставила чашки на стол и села на край дивана. От неё пахло ванилью и чем-то другим, взрослым, женским.
— Слышала последний эпизод? — спросила она тихо, без осуждения. Её глаза, такие же, как у мамы, смотрели на меня с странной смесью понимания и любопытства. — Я всегда чувствую, когда кто-то слушает его… особенно здесь, рядом. Воздух становится другим.
Она положила свою теплую ладонь мне на голую щиколотку. Я замерла, сердце колотилось где-то в горле. Стыд смешивался с диким, невероятным возбуждением, которое не успело угаснуть. Её па