# Начало истории
Всё началось с того знойного летнего вечера, когда воздух был густым и сладким, как забродивший сок. Я приехал в загородный дом к дяде на каникулы — место, где пахло старыми книгами, деревом и чем-то ещё, чему я тогда не мог дать названия.
Он встретил меня на крыльце, и его взгляд — тёплый, тяжёлый, изучающий — скользнул по мне так, будто снимал слой за слоем одежды. Я почувствовал, как под этим взглядом кожа становится горячей, а в животе зарождается тревожное, но манящее волнение.
Позже, за бокалом вина, когда сумерки сгустились в бархатную тьму, его рука случайно коснулась моего колена. Случайно ли? Искра пробежала по нервам. Он говорил низким, грудным голосом, и каждое его слово было как прикосновение. Я понимал, что это уже не просто визит родственника. Это становилось тем самым «мне дядя порвал анал гей рассказ», который рождается в пространстве между вздохом и действием, в молчаливом согласии двух взрослых мужчин.
Он первым заговорил об этом, когда мы остались вдвоём в гостиной, освещённой лишь светом камина.
— Ты знаешь, — сказал он, медленно вращая бокал, — иногда истории пишутся не на бумаге. Они пишутся на коже. На нервных окончаниях.
Его пальцы коснулись моей ладони, и я не отдернул руку. Вместо этого почувствовал, как всё внутри меня сжалось в ожидании, а затем начало медленное расслабление, сдаваясь неизбежному. Он встал и подошёл ко мне сзади, его дыхание обожгло шею.
— Я хочу, чтобы ты почувствовал полноту, — прошептал он, и его руки легли на мои плечи. — Тот самый экстаз, когда границы тела растворяются.
Он достал флакон с смазкой, и звук откручивающейся крышки прозвучал громче любого слова. Холодная жидкость на его пальцах контрастировала с жаром его ладони на моей спине. Я закрыл глаза, отдаваясь течению, которое увлекало меня всё дальше от берегов обыденности. Это было началом. Началом той самой истории, которую я потом буду вспоминать в подробностях — мне дядя порвал анал гей рассказ, начавшийся с тихого шёпота у камина и закончившийся… но это уже другая часть истории.
Я позволил ему развернуть меня, и наш взгляды встретились. В его глазах я увидел не родственную опеку, а чистый, нефильтрованный голод. И понял, что хочу утолить его. Хочу, чтобы эта история стала и моей тоже.