Я никогда не думала, что мой скромный хиджаб, символ смирения и покоя, станет частью такого порочного томления. Это началось с его взгляда — жгучего, настойчивого, проникающего сквозь ткань, словно ее и не было. Он шептал мне на ухо истории, от которых по коже бежали мурашки, и среди них была та, главная, что свела меня с ума: анал с хиджабом рассказ. Он обещал, что это будет повесть о запретном наслаждении, где я останусь одета в свою веру, а он обнажит лишь мою самую сокровенную, грешную плоть.
Его пальцы, скользящие под тканью, разжигали во мне огонь. Я чувствовала, как нарастает странное, пугающее распирание глубоко внутри — не от его прикосновений еще, а от самого ожидания, от тяжести его слов. Он, не снимая с меня платка, уложил меня на живот, и шепот смешался со звуком расстегивающейся молнии. Этот анал с хиджабом рассказ превращался в реальность, острую и необратимую. Первый, медленный толчок встретил сопротивление, боль и дикий восторг, а потом — волну жгучего расслабления, когда мое тело, сдавшись, приняло его.
И когда волна спазма сменилась глубоким, постыдным облегчением, он прильнул к моей шее, все еще укутанной тканью, и прошептал: «Вот он, наш с тобой анал с хиджабом рассказ. Ты вся моя, и вся — Его». А я, уткнувшись лицом в подушку, понимала, что это только начало.