Я никогда не думала, что слова могут быть такими физическими. Но когда его губы, шепчущие у моего уха, начали медленно, растягивая каждый слог, читать дочке анал — не инструкцию, а темную, сладкую сказку для взрослых, — всё внутри меня сжалось в тугой комок предвкушения. Он рассказывал, как будет впервые, и от каждого произнесенного образа по коже бежали мурашки.
Его ладонь скользнула под ткань моей рубашки, и я почувствовала, как всё тело наливается тяжелой, вязкой полнотой. Он говорил о смазке, о медленном растворении границ, и мой разум покорно рисовал картины, которые его голос диктовал мне, как откровение. Было горячо от дыхания на шее и от стыда, который плавился, превращаясь в чистую, животную жажду.
Это было больше, чем просто возбуждение. Это был ритуал. Подготовка. И когда он, обняв меня сзади и прижав к себе, снова начал тихо читать дочке про анал, вкладывая в эти слова весь наш немой договор и мое смутное желание, я поняла — это уже не фантазия. Это план. Это обещание, которое он произносит вслух, чтобы я успела привыкнуть, чтобы каждая клетка моего тела отозвалась дрожью согласия, прежде чем он приступит к делу.